Неточные совпадения
— Позвольте, позвольте, я с вами совершенно согласен, но позвольте и мне разъяснить, — подхватил опять Раскольников, обращаясь не к письмоводителю, а все к Никодиму Фомичу, но стараясь всеми силами обращаться тоже и к Илье Петровичу, хотя тот упорно делал вид, что роется
в бумагах и презрительно не обращает на него внимания, — позвольте и мне с своей стороны разъяснить, что я
живу у ней уж около трех лет, с самого приезда из
провинции и прежде… прежде… впрочем, отчего ж мне и не признаться
в свою очередь, с самого начала я дал обещание, что женюсь на ее дочери, обещание словесное, совершенно свободное…
«Да, все-таки
жить надобно
в провинции», — подумал Клим.
«Да, уничтожать, уничтожать таких… Какой отвратительный, цинический ум. Нужно уехать отсюда. Завтра же. Я ошибочно выбрал профессию. Что, кого я могу искренно защищать? Я сам беззащитен пред такими, как этот негодяй. И — Марина. Откажусь от работы у нее, перееду
в Москву или Петербург. Там возможно
жить более незаметно, чем
в провинции…»
Но есть другая группа собственников, их — большинство, они
живут в непосредственной близости с народом, они знают, чего стоит превращение бесформенного вещества материи
в предметы материальной культуры,
в вещи, я говорю о мелком собственнике глухой нашей
провинции, о скромных работниках наших уездных городов, вы знаете, что их у нас — сотни.
Она рассказала, что
в юности дядя Хрисанф был политически скомпрометирован, это поссорило его с отцом, богатым помещиком, затем он был корректором, суфлером, а после смерти отца затеял антрепризу
в провинции. Разорился и даже сидел
в тюрьме за долги. Потом режиссировал
в частных театрах, женился на богатой вдове, она умерла, оставив все имущество Варваре, ее дочери. Теперь дядя Хрисанф
живет с падчерицей, преподавая
в частной театральной школе декламацию.
— Знаешь, Климчик, у меня — успех! Успех и успех! — с удивлением и как будто даже со страхом повторила она. — И все — Алина, дай ей бог счастья, она ставит меня на ноги! Многому она и Лютов научили меня. «Ну, говорит, довольно, Дунька, поезжай
в провинцию за хорошими рецензиями». Сама она — не талантливая, но — все понимает, все до последней тютельки, — как одеться и раздеться. Любит талант, за талантливость и с Лютовым
живет.
— Так… бездельник, — сказала она полулежа на тахте, подняв руки и оправляя пышные волосы. Самгин отметил, что грудь у нее высокая. —
Живет восторгами. Сын очень богатого отца, который что-то продает за границу. Дядя у него — член Думы. Они оба с Пыльниковым восторгами
живут. Пыльников недавно привез из
провинции жену, косую на правый глаз, и 25 тысяч приданого. Вы бываете
в Думе?
В последний вечер пред отъездом
в Москву Самгин сидел
в Монастырской роще, над рекою, прислушиваясь, как музыкально колокола церквей благовестят ко всенощной, — сидел, рисуя будущее свое: кончит университет, женится на простой, здоровой девушке, которая не мешала бы
жить, а
жить надобно
в провинции,
в тихом городе, не
в этом, где слишком много воспоминаний, но
в таком же вот, где подлинная и грустная правда человеческой жизни не прикрыта шумом нарядных речей и выдумок и где честолюбие людское понятней, проще.
Он сказал, что
живет двадцать лет
в Китае, заведывает христианскою паствою
в провинции Джедзиан,
в которой считается до пятнадцати миллионов жителей.
— Вот и отлично: было бы желание, а обстоятельства мы повернем по-своему. Не так ли?
Жить в столице
в наше время просто грешно.
Провинция нуждается
в людях, особенно
в людях с серьезным образованием.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил
в вагоне, по дороге из Вены
в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами,
в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения,
жил для этого и
в городах и
в селах, ходил пешком из деревни
в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу,
в немецкие
провинции Австрии, теперь едет
в Баварию, оттуда
в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет
в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже
в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится
в Россию, потому что, кажется,
в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Начиная от «Челышей» и кончая «Семеновной», с первой недели поста актеры
жили весело. У них водились водочка, пиво, самовары, были шумные беседы… Начиная с четвертой — начинало стихать. Номера постепенно освобождались: кто уезжал
в провинцию, получив место, кто соединялся с товарищем
в один номер. Начинали коптить керосинки: кто прежде обедал
в ресторане, стал варить кушанье дома, особенно семейные.
В его большой мастерской было место всем. Приезжает какой-нибудь живописец из
провинции и
живет у него, конечно, ничего не делая, пока место найдет, пьет, ест.
— А об этом, — говорила она, захватив одного статского генерала со звездою, — я хоть и
в провинции живу, но могу вам сообщить самые верные сведения, которые прямо идут из самых верных источников.
Душа его жаждала отличий, возвышений, карьеры, и, рассчитав, что с своею женой он не может
жить ни
в Петербурге, ни
в Москве, он решился,
в ожидании лучшего, начать свою карьеру с
провинции.
Но ведь для этого надобно
жить в Чемезове, надобно беспокоиться, разговаривать, хлопать по рукам, запрашивать, уступать… А главное,
жить тут,
жить с чистым сердцем, на глазах у всевозможных сердцеведцев, официальных и партикулярных, которыми кишит современная русская
провинция! Вот что страшит. Еще
в Петербурге до меня доходили, через разных приезжих из
провинции, слухи об этих новоявленных сердцеведцах.
Как бы то ни было, но мы подоспели с своею деловою складкой совершенно ко времени, так что начальство всех возможных ведомств приняло нас с распростертыми объятиями.
В его глазах уже то было важно, что мы до тонкости понимали прерогативы губернских правлений и не смешивали городских дум с городовыми магистратами. Сверх того, предполагалось, что,
прожив много лет
в провинции, мы видели лицом к лицу народ и, следовательно, знаем его матерьяльные нужды и его нравственный образ.
Да; жалко, поистине жалко положение молодого человека, заброшенного
в провинцию! Незаметно, мало-помалу, погружается он
в тину мелочей и, увлекаясь легкостью этой жизни, которая не имеет ни вчерашнего, ни завтрашнего дня, сам бессознательно делается молчаливым поборником ее. А там подкрадется матушка-лень и так крепко сожмет
в своих объятиях новобранца, что и очнуться некогда. Посмотришь кругом: ведь
живут же добрые люди, и
живут весело — ну, и сам станешь
жить весело.
— Без сомнения, — подхватил князь, — но, что дороже всего было
в нем, — продолжал он, ударив себя по коленке, — так это его любовь к России: он, кажется, старался изучить всякую
в ней мелочь: и когда я вот бывал
в последние годы его жизни
в Петербурге, заезжал к нему, он почти каждый раз говорил мне: «Помилуй, князь, ты столько лет
живешь и таскаешься по
провинциям: расскажи что-нибудь, как у вас, и что там делается».
— Вы все
в провинции жили? — спросила та.
— Я смотрю с настоящей — и тебе тоже советую:
в дураках не будешь. С твоими понятиями жизнь хороша там,
в провинции, где ее не ведают, — там и не люди
живут, а ангелы: вот Заезжалов — святой человек, тетушка твоя — возвышенная, чувствительная душа, Софья, я думаю, такая же дура, как и тетушка, да еще…
Одевшись с тою тщательностью и чистотою, к которой мы привыкаем, долго
живши за границей, и от которой скоро отвыкаем
в провинции, он, твердый
в намерении заняться политической экономией, лег на то же место и развернул какую-то английскую брошюру об Адаме Смите.
Дудукин. Что ж делать! Жизнь-то у нас,
в провинции, скучна очень, так будешь рад и Шмаге. Я ведь не проповедник; у меня правило:
живя сам и
жить давай другим. Вы еще не соскучились у нас, не надоело вам?
— Комфорт и удобства обладают волшебною силой; они мало-помалу затягивают людей даже с сильною волей. Когда-то отец и я
жили небогато и просто, а теперь видите как. Слыханное ли дело, — сказала она, пожав плечами, — мы
проживаем до двадцати тысяч
в год!
В провинции!
Таких домов, разумеется, было немного, и притом все они находились не у нас
в провинции, где
жил безвыездно дядя, а
в Петербурге,
в Москве и за границею, куда Яков Львович не заглядывал.
Ему писали, что, по приказанию его, Эльчанинов был познакомлен, между прочим, с домом Неворского и понравился там всем дамам до бесконечности своими рассказами об ужасной
провинции и о смешных помещиках, посреди которых он
жил и
живет теперь граф, и всем этим заинтересовал даже самого старика
в такой мере, что тот велел его зачислить к себе чиновником особых поручений и пригласил его каждый день ходить к нему обедать и что, наконец, на днях приезжал сам Эльчанинов, сначала очень расстроенный, а потом откровенно признавшийся, что не может и не считает почти себя обязанным ехать
в деревню или вызывать к себе известную даму, перед которой просил даже солгать и сказать ей, что он умер, и
в доказательство чего отдал послать ей кольцо его и локон волос.
Так называемых тайн для
провинции не существует, здесь все известно, все
живут на виду и потихоньку злословят друг друга;
прожив в Пеньковке какую-нибудь неделю, я вошел
в этот круг всеведения и знал не только прошлое и настоящее моих новых знакомых, но отчасти даже их будущее.
В Петербурге можно
жить несколько лет с кем-нибудь на одной лестнице и не знать своих соседей даже
в лицо, но
в провинции,
в каком-нибудь Пеньковском заводе,
в неделю знаешь всех не только
в лицо, a, nolens volens, [Волей-неволей (лат.).] совершенно незаметно узнаешь всю подноготную, решительно все, что только можно знать, даже немного более того, потому что вообще засидевшийся
в провинции русский человек чувствует непреодолимую слабость к красному словцу, особенно когда дело касается своего ближнего.
Прошедшего года,
в этой дурацкой
провинции,
в которой я имел глупость
прожить около двух лет, я раз на бале встретил молоденькую девушку.
Старший офицер, похожий на «Черномора», — одинокий холостяк, которого никто не провожал, так как родные его
жили где-то далеко,
в провинции, на юге, — предложил адмиралу и дамам занять диван; но адмирал просил не беспокоиться и тотчас же перезнакомился со всеми офицерами, пожимая всем руки.
— Будут; все будет: будут деньги, будет положение
в свете; другой жены новой только уж не могу тебе обещать; но кто же
в наш век из порядочных людей
живет с женами? А зато, — добавил он, схватывая Висленева за руку, — зато любовь, любовь…
В провинциях из лоскутков шьют очень теплые одеяла… а ты, каналья, ведь охотник кутаться!
Салтыков точно так же печатал тогда свои вещи исключительно у Некрасова и
жил больше
в провинции, где служил вице-губернатором и председателем казенной палаты. Встречаться с ними
в те года также не приводилось, тем более что я еще не был знаком с Некрасовым и никто меня не вводил
в кружок редакции его журнала и до прекращения"Современника", и после того.
Но как драматург (то есть по моей первой, по дебютам, специальности) я написал всего одну вещь из бытовой деревенской жизни:"
В мире
жить — мирское творить". Я ее напечатал у себя
в журнале. Комитет не пропустил ее на императорские сцены, и она шла только
в провинции, но я ее никогда сам на сцене не видал.
Родители ее
живут далеко
в провинции; чтобы приехать к ней, у них нет денег.
И скучные мысли мешали ему веселиться, и он всё думал о том, что это кругом не жизнь, а клочки жизни, отрывки, что всё здесь случайно, никакого вывода сделать нельзя; и ему даже было жаль этих девушек, которые
живут и кончат свою жизнь здесь
в глуши,
в провинции, вдали от культурной среды, где ничто не случайно, всё осмысленно, законно, и, например, всякое самоубийство понятно, и можно объяснить, почему оно и какое оно имеет значение
в общем круговороте жизни.
Дальше
живет Громов, заместивший Кремнева, который уехал играть
в провинцию. Громов — не только актер, но и режиссер нашей труппы. Это красивый, видный сорокасемилетний господин, похожий больше на английского лорда, нежели на актера. Он дал слово взять всю труппу «
в ежовые рукавицы», и мы его боимся как огня.
В этой должности он состоял до апреля 1762 года и правил
провинцией умно, успешно, заботясь об увеличении доходов, сам же
жил скромно, давая лишь иногда балы для двух своих дочерей.
Вернувшись
в Париж, верная своему слову, она, покончив
в нем свои дела, уехала к своей кузине и там,
в глуши французской
провинции, стала
жить ожиданием весточек от ее «несчастного друга», как называла Мадлен де Межен Савина.
В Лесном, куда сегодня вечером собирался Воронецкий,
жил на даче его университетский товарищ Можжелов, учитель математики, недавно переведенный из
провинции в Петербург.
По приезде моем
в Лифляндию Фриц
жил у моего брата, стоявшего с полком
в одной из отдаленных
провинций Швеции; поступил же ко мне, когда начались мои несчастия.
— Это еще не все. Я не считаю посещений этих магазинов, откуда выходишь точно опьяненная от всех чудес из шелка, бархата и кружев. Видишь ли, ma chère,
в Петербурге
живут вдвое, втрое скорее, чем
в провинции и даже
в Москве, там каждая минута так наполнена, что кажется часом, час днем, а дни неделями.
В провинции, если не роскошно
жить и не пропивать, всё это можно иметь за тысячу рублей
в год.